2020 год становится знаковым для самого крупного из интеграционных проектов под эгидой Китая «Один пояс – один путь». Семилетие программы, охватывающей более 70 стран мира, знаменуется для неё не тотальным охватом Европы, Азии и Южной Америки сетью торговых маршрутов с десятками новых портов, железных и автомобильных дорог, трубопроводов, электростанций. Не постепенным охватом новых «сырьевых баз» из числа стран третьего мира и развитием китайского бизнеса на нескольких континентах. Подняться до уровня доминирующей мировой экономической и политической державы Китаю не удалось. Отлаженная в первые годы система стала давать сбои в ряде стран.
Британский журнал The Economist проанализировал «подводные камни», о которые споткнулся Китай, когда реализовывал концепцию среди ближайших соседей по региону.
Бедные, но своевольные
Больше всего благ от китайского «ОПОП» досталось Пакистану. Эта страна много лет стратегически важна Китаю, она гарант партнёрства с западного фланга, их взаимоотношения «выше, чем Гималаи и глубже, чем океаны». И она одной из первых стала партнёром по «ОПОП» в 2013 году. Проект китайско-пакистанского экономического коридора премьер-министр Китая того времени Ли Кэцян назвал трансформационной экономической программой, которая «поможет отучить население от фундаментализма». Исламский фундаментализм, как благодатную почву для экстремизма и терроризма в условиях глобализации, могло искоренить новое более светское правительство с новыми инфраструктурными проектами. Вместе с Китаем по линии КПЭК в стране должны были построить новые электростанции. И с помощью новой сети автомобильных и железных дорог соединить пакистанский юго-западный портовый город Гвадар с китайским Синьцзян-Уйгурским автономным районом. На это Китай выделил $ 62 млрд США, но не были учтены политические особенности страны и смена чиновников. Как отмечается в The Economist, придя к власти, новый премьер-министр Имран Хан со своей партией «Техрик-и-Инсаф» начал бороться с коррупцией и кумовством. Они оказались и в проектах по линии КПЭК, благодаря чему часть инвестиций была расхищена и не дошла до назначения. Хан негласно заморозил большую часть проектов КПЭК, но в стране начались экономические проблемы, Пакистан по ряду причин столкнулся с кризисом платёжного баланса, угрожавшего стране дефолтом. И руководство «Техрик-и-Инсаф» отправилось в Пекин с протянутой рукой. В обмен на недостающие для спасения Пакистана $6 млрд, Исламабаду продиктовали ряд условий. Но несмотря на оказанную помощь, присутствия в Пакистане, на которое рассчитывал Пекин, внедряя «Один пояс-один путь», не достичь. Правительство Хана согласно на партнёрство по КПЭК, но в новом формате, более выгодном для страны, а не для Китая. Один из множества аргументов – то, что Китай не выполнил многие обязательства по проекту. И то, что страна уже и так должна выплатить Китаю $ 40 млрд в ближайшие 20 лет. Обескровленный финансово Пакистан вынужден был даже обратиться за помощью в МВФ – в минувшем году ему там выделили $ 6 млрд.
«Позиция партии Имрана Хана заключается в формуле: «Нам нравится идея КПЭК, но нам не нравится КПЭК в версии, предложенной Навазом Шарифом» (экс-премьером Пакистана, подписавшим соглашение КПЭК, – Авт.). Но Китаю не нравится эта позиция: там хотели, чтобы эти проекты стали национальными и не ожидали политической критики со стороны государства, которое они считают своим ближайшим партнёром, даже если эта критика завуалирована и очень осторожна», – отмечает Эндрю Смолл, эксперт по китайско-пакистанским отношениям из вашингтонского German Marshall Fund, автор книги «Китайско-пакистанская ось».
По его мнению, Китай полностью из проекта не уйдёт, оставив за собой стратегически важный для себя порт Гвадар. Остальная же часть КПЭК похожа более на «инвестиционный пакет для железных и автомобильных дорог, а также электростанций, часть из которых принесёт пользу, но большинство из которых никогда не будет построено». Таким образом, несмотря на «всепогодную дружбу», и на то, что Пакистан получил при помощи Китая ядерное оружие, способное нанести удар по Индии, управлять ресурсами «карманного» Пакистана и его политикой в полной мере Китай оказался не способен.
Путь «благих намерений»
Благодаря инициативе «Один пояс-один путь» Китай получил больше близости и со странами Юго-Восточной Азии, входящими в АСЕАН. Бруней, Вьетнам, Индонезия, Камбоджа, Лаос, Малайзия, Мьянма, Сингапур, Таиланд и Филиппины исторически были связаны с ним за счёт морских путей, но за последние двадцать лет ситуация изменилась. С 2005 года, когда страны договорились о сокращении таможенных пошлин для формирования зоны свободной торговли, инвестиции КНР в них выросли почти в 30 раз, и, по данным АСЕАН на 2018 год, потоки прямых иностранных инвестиций оттуда составили 10,2 млрд долларов США, составив 6,6 % от общего объёма прямых иностранных инвестиций в объединение. С 2009 года Китай стал крупнейшим торговым партнёром АСЕАН. С запуском «ОПОП» же страны включились в китайские цепочки производства и поставок. Они стали зарубежными китайскими базами производства: например, три пятых компьютерного импорта и треть интегральных схем не производится в КНР, а импортируется из стран АСЕАН. Сейчас АСЕАН – ключевая зона для развития «ОПОП», Китай уже начал работу по воплощению планов о стратегическом партнёрстве до 2030 года, куда входит и улучшение партнёрства в сфере региональных трансграничных перевозок. Совместно с Сингапуром для этого была создана Чунцинская инициатива – проект единой электронной платформы для ускорения таможенного оформления. Есть договорённости и об укреплении сотрудничества в сфере электронной коммерции, электронной торговли и 5G-технологий…
Однако большинство стран АСЕАН уже давно относятся к Китаю с настороженностью. Они уже столкнулись с тем, что проекты Китая на их территории носят потребительский характер. И они выгодны Пекину, а не властям этих стран и их населению. В частности, в Сингапуре и Лаосе дома и участки многих людей были снесены ради плотин ГЭС и дорог. А население Камбоджи оказалось в ловушке благодаря тому, что руководство страны польстилось на преференции со стороны Китая, предлагаемые в обмен на поддержку притязаний его в Южно-Китайском море. Пока Пномпень идёт рука об руку с Пекином и с помощью коррупции продвигает его интересы, это партнёрство за пределами столицы Камбоджи приводит к печальным последствиям. Озеро Тонлесап, самый крупный водоем Индокитайского полуострова, известный как «камбоджийское внутреннее море», находится под угрозой существования из-за строительства «ОПОП» – плотин на реке Меконг в Лаосе и на китайской территории в провинции Юньнань – без средств к существованию и пищи в Камбодже может остаться до 1 млн человек. К началу 2020 года улов рыбы в Тонлесапе сократился на 80%. Храмовые руины с мировой известностью Ангкор-Ват после 20-летней работы реставраторов из Китая стали похожи на тематический современный парк, больше, чем на храмовый комплекс с тысячелетней историей. А часть городов страны оказалась заложниками «ОПОП»-соглашений. В частности, Сиануквиль: приморский город с крупнейшим портом страны, привлекающий внутренних и внешних туристов, в 2015 году стал центром особой экономической зоны, которая давала льготы китайским инвесторам для вложения в игорный бизнес. В Сиануквиле легализовали азартные игры в казино и в режиме онлайн (только для иностранцев), начали строиться новые казино, гостиницы. И тысячи китайских граждан прибыли туда, чтобы заработать деньги, начать бизнес, путешествовать и развлекаться. Но вместо желаемого экономического развития город стал задворками китайского игрового бизнеса и оказался на дне. Туристические сайты и форумы наполнились жалобами на безнаказанные грабежи и избиения туристов, перебои с электричеством, мусор на улицах, обилие крыс. Сточные воды стекали прямо в водоёмы возле пляжей… После того, как жить в городе стало невозможно даже местным жителям, власти Камбоджи приняли решение о запрете в 2019 году большинства азартных игр на территории Сиануквиля. Но приводить город в порядок и восстанавливать его репутацию придётся ещё долго.
Глядя на эти и другие негативные истории, сопровождающие «Один пояс-один путь», постсоветские страны, уже пожелавшие участвовать в инициативе – Армения, Беларусь, Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, Россия, Кыргызстан – начали задумываться о том, насколько им это выгодно. В связи с чем Китаю придётся перестраивать концепцию «ОПОП», идя партнёрам на уступки и меньше затягивая узел кредитных, политических и экономических обязательств на их шеях.
Бороться Китаю в 2020 году придётся не только с последствиями своей политики, но и с ксенофобией, которая в последние годы искусственно стимулируется в Кыргызстане и Казахстане, а также в России. Из-за неё против бизнесменов и трудовых мигрантов Китая жители этих стран уже выходят на акции протеста, а честность и прозрачность любых партнёрских соглашений с этой республикой подвергаются сомнению со стороны гражданского сектора и общественных организаций.
Алия САДЫКОВА
Основной проблемой для мигрантов из КР остается не заключение договоров 
Электронные загранпаспорта Кыргызстана могут стать лучшими в СНГ 
Борцы из Кыргызстана показали высокие результаты на летней Азиаде-2018 
Дзюдоист из Кыргызстана Краковецкий: Я хочу приносить медали родной стране 
Станет ли Кыргызстан площадкой для противостояния США и Китая?