Официально они занимаются исследованиями особо опасных инфекций и обеспечением безопасности, неофициально – их могут использовать для военных целей и создания биологического оружия.
11 марта, в Совете Безопасности ООН прошло экстренное заседание, которое инициировала Россия из-за данных, полученных во время военной спецоперации на Донбассе и Украине. За две недели в руках специалистов Министерства обороны России оказались «факты экстренной зачистки киевским режимом следов реализуемой на Украине военно-биологической программы, финансируемой Минобороны США» в виде документов из биологических лабораторий. Такая военно-биологическая программа – нарушение Конвенции ООН о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении (КБТО).
Что это за лаборатории и что в них нашли?
Это – часть объектов «Биологической программы совместного участия» (CBEP), реализуемой при поддержке Управление Министерства обороны США по снижению военной угрозы (DTRA). Официальная цель CBEP – исследование эпидемиологической обстановки, изучение вирусов и природных патогенов и предотвращение эпидемий, способных опустошить страны-платформы лабораторий и дорасти до уровня пандемии. Они есть практически во всех странах бывшего СССР, кроме России и Кыргызстана.
Россия неоднократно выражала обеспокоенность подобным соседством, опасаясь, что «штаммы возбудителей инфекционных заболеваний могут использоваться в дальнейшем для целей, не совместимых с интересами национальной безопасности России и других стран СНГ». На украинской земле таких лабораторий, по разным оценкам, было более 15. А с началом российской спецоперации их содержимое, по данным Минобороны России, начало уничтожаться – хотя официально предпосылок к уничтожению не было. Так же российская сторона сообщила о том, что таких лабораторий по всей Украине 30.
«Нами получена от сотрудников украинских биолабораторий документация об экстренном уничтожении 24 февраля особо опасных патогенов возбудителей чумы, сибирской язвы, туляремии, холеры и других смертельных болезней. Сейчас документы анализируются российскими специалистами войск радиационной, химической и биологической защиты. Очевидно, что с началом специальной военной операции у Пентагона возникли серьезные опасения в раскрытии ведения секретных биологических экспериментов на территории Украины.
Полученные документы подтверждают, что в украинских биолабораториях в непосредственной близости от территории России осуществлялась разработка компонентов биологического оружия. Для недопущения вскрытия фактов нарушения США и Украиной статьи 1 Конвенции ООН о запрещении бактериологического (биологического) и токсинного оружия, украинским Минздравом во все биолаборатории было направлено указание об экстренной ликвидации хранящихся запасов опасных патогенов», – заявил 8 марта на брифинге официальный представитель Минобороны генерал-майор Игорь Конашенков.
Часть из этих документов была опубликована прямо на сайте Минобороны для ознакомления. Остальное было передано вместе с другими фактами специалистам-вирусологам. К 11 марта у России появились основания для обращения к международному сообществу. Постоянный представитель России в ООН Василий Небензя в своем выступлении сообщил, что «в тесном сотрудничестве с США» опасные вирусы не только изучались, но и модифицировались.
Кроме того, по словам Небензи, изучались возможности распространения патогенов через мигрирующих птиц, летучих мышей, вшей и блох, и модернизации их под различные этнические группы. Постоянный представитель США при ООН Линда Томас-Гринфилд заявила, что «Россия созвала заседание с целью распространения лжи и дезинформации».
Почему лаборатории оказались под подозрением?
Прозрачной отчетности того, над чем именно идет работа в этих лабораториях и на станциях биологического мониторинга, на международном уровне не поступало. В программы на территории лабораторий, исходя из открытых источников, включался ряд компаний, связанных в США с военным сектором. В некоторых случаях в открытии и работе объектов помогали DTRA французский благотворительный «Фонд Мерье», ООН и Агентство США по международному развитию USAID. Деятельность USAID в России запрещена с октября 2012 года, официальный представитель МИД РФ Александр Лукашевич тогда заявил, что USAID пыталось «влиять через распределение грантов на политические процессы» в стране. Объекты появлялись вокруг России: страны Армения, Украина, Грузия, Центральная Азия.
При этом в странах проекта появлялись вспышки заболеваний, которые либо не свойственны региону, либо в нем были побеждены и практически не фиксировались. В Кыргызстане таких объектов нет: республика наотрез отказалась участвовать в создании референс-лаборатории в Бишкеке на территории Ботанического сада. В Туркменистане официально биологических референс-лабораторий нет. Но есть микробиологическая лаборатория, связанная с пищевыми продуктами, которую в 2019 помогали открыть специалисты USAID. Теоретически она тоже может быть использована не только в декларируемых целях.
«В Таджикистане западными компаниями, аффилированными с военной промышленностью США, создана сеть бактериологических лабораторий в Согдийской и Хатлонской областях, в Душанбе и в республиканской туберкулезной больнице «Шифо» в городе Вахдате. В 2013 году на базе Гастроэнтерологического института города Душанбе была открыта лаборатория биологической безопасности, лаборатория такого уровня является единственной в странах Центральной Азии. Она оснащена оборудованием для проведения бактериологических, культуральных и молекулярно-генетических исследований по диагностике наиболее опасных инфекций, таких как туберкулез, СПИД, малярия, гепатиты, геморрагическая лихорадка и т.д.
Любопытно, что к оборудованию этой лаборатории была привлечена французская компания «Фонд Мерье», известная скандалом в странах Африки, где ее специалисты под видом вакцинации от малярии вводили женщинам-африканкам препараты, блокирующие детородную функцию. Во все эти лаборатории доступ предельно ограничен и весь их руководящий персонал представлен иностранными специалистами», – отмечает политолог-востоковед Александр Князев в своем Telegram-канале.
В 2020 и 2021 годах в Таджикистане произошла вспышка в Душанбе и южных областях страны полиомиелита, который там не фиксировали практически с 1997 года. С помощью мер, принятых ВОЗ, и вакцинации, ситуацию удалось исправить. В Узбекистане первая из лабораторий под эгидой партнерства с DTRA открылась в 2007 году в Ташкенте, в 2011 году они появились в Андижане и Фергане, а сейчас их не менее десяти (если считать их вместе с полевыми станциями биологического мониторинга). В 2011 году в Ташкентской области произошел резкий рост кишечной холероподобной инфекции, Минздрав республики вынужден был отчитываться перед Европейским региональным бюро ВОЗ.
Однако, по данным медиков, возбудителя холеры у больных не нашли. В 2019 году в Самаркандской области произошла вспышка кори, рост числа случаев был и по всей стране – при этом в 2018 году Узбекистан получил сертификат ВОЗ об элиминации кори и краснухи. В том же 2019 году в Узбекистане с локализацией в Ташкенте произошла вспышка менингококковой инфекции – более ста случаев. Тогда в Минздраве объяснили резкий рост заболеваемости «традиционным скачком» инфекции, который бывает раз в 15-30 лет.
«Ряд экспертов склонны расценивать это как последствия экспериментов референс-лабораторий или утечки вирусов из них», – заключает Князев.
В Казахстане таких биолабораторий шесть, в том числе в Алматы и неподалеку от границы с Кыргызстаном, седьмая должна была появиться тоже вблизи от Кыргызстана, в Жамбылской области. Но после общественных обсуждений проекта многие граждане выступили против строительства объекта c самым высоким уровнем опасности биологического содержимого BSL-4. Об этом объекте на время забыто: Казахстан охватили «газовый бунт» и «Алматинская трагедия», затем – ликвидация их последствий. В стране в 2010 и 2021 годах произошли две крупные вспышки ящура, который передается от скота к человеку. В 2015 и 2018 году – произошли вспышки менингококковой инфекции, затронувшие и Алматы, и столицу республики (тогда еще Астану, ныне Нур-Султан). Руководитель департамента охраны общественного здоровья Астаны Садвакас Байгабулов тогда сообщил журналистам о том, что вспышка наиболее опасной менингококковой инфекции происходит в городе «каждые шесть-восемь лет» и следующего визита заболевания надо ждать в 2021-2023 годах. Пока оно не пришло.
Что будет, если разработки биологического оружия на Украине докажут?
Во-первых, международный скандал. КБТО от 1972 года запрещает разработку, производство, приобретение, передачу, накопление и применение биологического и токсинного оружия. И Украина, и Россия подписали Конвенцию, как и еще 181 государство мира.
На заседании 11 марта заместитель генерального секретаря ООН, высокий представитель по вопросам разоружения Исуми Накамицу напомнила, что КБТО в статье VI содержит возможность любой стране-участнице обратиться в Совбез ООН, если у нее будут доказательства нарушения этого документа. Но, по словам госпожи Накамицу, до сих пор «статья VI Конвенции никогда не была задействована», в том числе в отношении Украины.
«Мне известно о сообщениях в средствах массовой информации, касающихся утверждений о программах биологического оружия [на Украине]. Организации Объединенных Наций ничего не известно о каких-либо программах биологического оружия [на Украине]», – сказала Исуми Накамицу.
Во-вторых, в существующем виде Конвенции не указано, как именно должна идти проверка после такой жалобы, есть в КБТО и другие места, которые требуют доработки в соответствии с современными реалиями.
Поэтому, по словам официального представителя МИД России Марии Захаровой, требуются «решительные меры» по укреплению Конвенции. Российская сторона выступает за возобновление работы над юридически обязывающим Протоколом к Конвенции с эффективным механизмом проверки, которую с 2001 года блокируют США.
«В этой связи призываем создать в рамках КБТО рабочую группу открытого состава, что отвечает интересам подавляющего большинства государств-участников. С целью упрочения организационных основ Конвенции продвигаем пользующиеся широкой международной поддержкой инициативы по созданию на площадке КБТО мобильных медико-биологических отрядов (для оказания помощи в случае применения биологического оружия и борьбы с эпидемиями различного происхождения), а также учреждению Научно-консультативного комитета (для анализа научно-технических достижений и предоставления государствам соответствующих рекомендаций). Кроме того, предлагаем включить в отчетность, ежегодно представляемую государствами-участниками Конвенции в рамках мер доверия, информацию о ведущейся за рубежом военно-биологической деятельности. Только такие комплексные шаги позволят поставить военно-биологическую активность США и их союзников на постсоветском пространстве, как и в других регионах мира, под пристальный международный контроль и обеспечить проверяемое выполнение государствами-участниками КБТО своих обязательств», – заключила она.
Наконец, по мнению российского эксперта по Центральной Азии Дмитрия Попова, которое он высказал в интервью ИАЦ МГУ, признание работ над биологическим оружием на украинской территории повлияет на геополитическую ситуацию.
Сейчас американская сторона утверждает, что в лабораториях «ведутся исключительно мирные экспериментальные и научно-исследовательские работы». Но при этом их курирует структура Министерства обороны США (DTRA), а к исследованиям привлекаются Армейский научно-исследовательский институт имени Уолтера Рида, Медицинский исследовательский институт инфекционных заболеваний армии США, военные университеты и структуры.
«[…] Если выяснятся факты использования биолабораторий в запрещенных целях на Украине, то будет дискредитирована вся военно-биологическая программа Пентагона. Это будет означать, что любая центральная референс-лаборатория или зональная биологическая лаборатория, которую финансировали США в любой другой стране, могла использоваться ими в целях создания и испытания биологического оружия. Остается надеется, что без ведома принимающей стороны», – говорит он.
Попов отметил, что в новых условиях «ведомствам Казахстана, Узбекистана и других государств, которые взаимодействуют с Министерством обороны США в биологической сфере, предстоит внимательно проанализировать информацию, которая поступает с Украины».
«Не исключено, что в перспективе по этому вопросу будут обнародованы новые данные, которые могут побудить страны постсоветского пространства пересмотреть прежние подходы к сотрудничеству с Пентагоном. По-новому на ситуацию заставляет посмотреть и пандемия коронавируса, которая продемонстрировала всю серьезность потенциальных биологических рисков для экономик и безопасности всех без исключения государств.
Что касается России, то в Москве как минимум рассчитывают на транспарентность работы любых биолабораторий с западным финансированием вокруг границ РФ. Однако, если подозрения о нарушениях на Украине требований КБТО подтвердятся, российская сторона будет иметь полное право добиваться от своих партнеров в регионе (особенно по ОДКБ) отказа от продолжения любых военно-биологических проектов США на их территории», – заключил он.
