Уйгур, называющий себя Джамалем, покинул Китай в последние недели и рассказал «Голосу Америки» (СМИ-иноагент в России) о жизни в Синьцзяне. Опасаясь возмездия со стороны Китая за общение со СМИ, он использовал вымышленное имя, чтобы защитить от репрессий родственников, которые все еще живут в Синьцзяне.
По данным переписи населения Китая 2020 года, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе на северо-западе Китая проживало более 11 миллионов уйгуров, что составляет 45% от общей численности населения региона в 25 миллионов человек. В регионе проживает более 10 миллионов ханьцев, составляющих большинство этнического населения страны. Остальные там представляют большинство мусульманских этнических групп, включая казахов, кыргызов, узбеков и хуэев (китайских мусульман). В докладе, опубликованном в августе 2022 года, Управление ООН по правам человека заявило, что Китай совершил серьезные нарушения прав человека в Синьцзяне. Правозащитные организации обвинили Китай в произвольном задержании уйгуров и представителей других мусульманских этнических меньшинств и заключения их в «лагеря перевоспитания». Также поступали сообщения от бывших заключенных о многочисленных пытках в этих учреждениях.
Однако некоторым уйгурам удается покинуть Синьцзян. Джамаль смог сделать это с трудом, хотя не был в «лагерях перевоспитания». В 2016 году у него конфисковали паспорт, как и у сотен других уйгуров. По официальной версии, паспорт «взяли на хранение».
«В 2016 году нам пришлось сдать наши паспорта в отдел национальной безопасности полицейского управления. Они [полицейские] сказали, что сохранят наши паспорта на хранение и вернут [их] нам, если нам понадобится уехать за границу. Первый приоритет китайской политики в отношении паспортов в Синьцзяне заключается в том, чтобы никому не позволять пересекать границы и сохранять неприкосновенность всех внутри региона», – вспоминает он.
Получить обратно мужчине документ помогло то, что его жена иностранка. После бюрократической волокиты паспорт оказался у Джемаля. Но и ему, и другим уйгурам, которые хотят получить назад документ, удостоверяющий личность, приходится пройти ряд испытаний.
«Первый шаг заключается в том, чтобы полиция проверила ваше прошлое и каждого из членов вашей семьи на интегрированной платформе совместных операций. Если вы и член вашей семьи признаетесь в этой системе – я имею в виду, если они не найдут никого, кто был осужден, приговорен к тюремному заключению или имел какую-либо историю отправки в лагерь перевоспитания, – тогда они попросят вас дождаться окончательного решения главы полицейского управления о том, следует ли возвращать ваш паспорт. В конце концов, если решение было положительным, они возвращают ваш паспорт», – говорит он.
Но паспорта недостаточно, чтобы покинуть Китай. И даже, чтобы покинуть пределы Синьцзяна.
«Любой владелец уйгурского паспорта должен иметь возможность предъявить документ о согласии властей Синьцзяна на любой таможне в Китае. Если у уйгура есть действительный китайский паспорт и виза для поездки в определенную страну, но у него нет этого правительственного документа о согласии, таможня не позволит ему пересечь границу. Когда уйгур предъявляет свое китайское удостоверение личности, паспорт и документ о согласии сотрудникам таможни, они доставляют этого человека в специально отведенное для уйгуров место, а затем звонят в полицию Синьцзяна для проверки подлинности документа. Если полиция Синьцзяна подтвердит это, то таможня вас пропустит», – рассказывает он.
На вопрос о том, каково это – быть уйгуром в Синьцзяне в 2022 году – Джамал ответил, что в 2022 году некоторые уйгуры, освобожденные из лагерей перевоспитания, были переведены на работу на заводы либо в Синьцзяне, либо во внутренних районах Китая. Остальным пришлось искать работу с большим трудом из-за лагерного прошлого и дискриминации со стороны правительства.
«Уйгурским государственным служащим, содержавшимся в лагерях перевоспитания, не разрешалось возвращаться на свои прежние должности. Например, профессор литературы, которого я знал, теперь сидит в комнате контроля наблюдения в своем школьном кампусе в качестве охранника. Некоторых так и не освободили от перевоспитания и вместо этого приговорили к тюремному заключению», – говорит он.
Еще одна тенденция в 2022 году в Синьцзяне – китайское правительство так и не прекратило произвольные аресты уйгуров и даже начало повторно арестовывать уйгуров, которые прошли перевоспитание в прошлом.
«У меня был друг, который преподавал в университете. До 2022 года его дважды арестовывали. Весной 2022 года он был арестован в третий раз, и его семья больше никогда о нем не слышала. Если я подведу итог жизни уйгуров в Синьцзяне в 2022 году, то это нормализация сочетания страха и безнадежности», – считает Джамаль.
Он отметил, что мир «должен знать только один факт», чтобы понять, как живут уйгуры в Синьцзяне.
«…В мае 2022 года, когда Мишель Бачелет [тогдашний верховный комиссар ООН по правам человека] приехала с визитом в регион, я был в Урумчи, и я был свидетелем этого. Правительство опечатало, закрыло большинство уйгурских районов города во время ее визита под предлогом того, что в округе было несколько бессимптомных случаев заболевания COVID-19. Они открыли районы только после того, как Бачелет покинула Китай. Один мой сосед, чиновник китайского правительства, сказал мне, что причиной карантина в мае было то, что правительство не хотело, чтобы уйгуры свободно передвигались во время ее визита в город», – вспомнил Джемаль.
Отвечая на вопрос о жизни ханьцев в Синьцзяне, Джамал сказал, что многие уйгуры сталкиваются с множеством препятствий, если хотят уехать в другие части региона или Китай. Сначала они должны получить специальное разрешение от властей. Но при этом ханьцы могут свободно передвигаться по Китаю по сравнению с уйгурами, казахами или другим местным населением. И, недавно в рамках политики «нулевого COVID» и борьбы с новой волной пандемии некоторые ханьцы начали чувствовать и говорить, что их свобода передвижения начала ограничиваться.
