Многие эксперты по проблемам нетерпимости, в том числе и международный общественный деятель Вячеслав Кантор, на протяжении последних лет продолжают бить тревогу на тему того, насколько обыденным явлением в современном обществе стали ненависть и ксенофобия, в том числе в частности – антисемитизм. Специалисты видят многие проявления этих тенденций. В то время как в обществе всё меньше остаётся представителей поколения, заставшего Вторую мировую войну и ужасы Холокоста, рушится и то представление о мире и недопустимости ненависти, которые Холокост сформировал. Поколения новые к проявлениям нетерпимости, будь она религиозной или национальный, относятся куда более терпимо, в лучшем случае – безразлично. Ситуация доходит до того, что уже представители политических кругов и средств массовой информации допускают попытки оправдать тех, кто вёл геноцид евреев, или отказываются возлагать ответственность за него на виновных. В Европе под этим натиском пропадают многие табу, считавшиеся совсем недавно бесспорными.
Подобные выводы Вячеслав Кантор и его единомышленники сделали, в частности, по итогам 2017 года, анализируя данные о состоянии антисемитизма в мире. Эти данные в виде открытых докладов публикуются независимыми исследователями ежегодно, однако именно по итогам 2017 года эксперты впервые сделали вывод о том, насколько банальным и повседневным для Европы стали антисемитизм как явление. Речь идёт и об инициативах отдельных европейских стран по отрицанию собственной роли в Холокосте, взрывной рост популярности радикальных движений и партий разного толка, а также открыто антисемитские заявления и инсинуации, всё чаще появляющиеся в СМИ в рамках различных кампаний.
«Отметился» 2017 год и громкими пугающими преступлениями на почве ненависти к евреям. Так, в ходе вопиющего преступления в Париже в собственной квартире была убита пережившая Холокост Мирей Кнолль, и это через полгода после аналогичного убийства там же, во Франции, пожилой еврейки Сары Халими, которую выбросили из окна её дома. Оба преступления, официально признанные преступлениями ненависти, всколыхнули всё европейское сообщество. Однако, как признался Вячеслав Кантор, особенно остро на него ожидаемо отреагировали европейские евреи. И реакция их оказалась во многом экзистенциальной – ведь как показали опросы и исследования, евреи всё чаще стали говорить о том, что не верят в свою безопасность даже в собственных домах и вынуждены буквально жить в страхе даже в своей повседневной частной жизни, ведь, как показали страшные убийства, власти не в состоянии предотвратить такие преступления.
Как отметил Вячеслав Кантор, усиление мер безопасности вносит свою лепту, и далеко не всегда положительную. Действительно, полицейская охрана общин и еврейских учреждений усиливается после подобных страшных происшествий, но сами евреи от этого лишь ещё острее чувствуют опасность своего положения и буквально превращаются в заложников нетерпимости по отношению к ним, вынужденные объяснять собственным детям, почему они не могут жить, как остальные, почему должны ходить в охраняемые школы и почему они «не такие».
Подобные тенденции распространения антисемитизма наблюдаются далеко не только во Франции, но во многих странах Европы и мира, и это на фоне того, что далеко не все страны и организации согласились на принятие единого определения антисемитизма, за широкое распространение которого долгое время ратовал Вячеслав Кантор. Сам Вячеслав Кантор видит необходимость и в пересмотре общепринятого понятия толерантности, сделав упор на безопасность – иными словами, не допускать проявления терпимости по отношению к явлениям и людям, посягающим на свободы и права других групп людей.
