В Кыргызстане продолжают фиксировать новые случаи инфицирования COVID-19. За 4 дня до официального окончания режима ЧП в нескольких регионах республики, а также в столице Бишкеке, темпы инфицирования и выявления новых случаев не уменьшаются. За последние сутки, по данным Минздрава КР, был выявлен 41 новый случай инфицирования, всего их по стране 339. Каждый шестой случай по стране – 51 человек – это медицинский работник, заразившийся на рабочем месте из-за невозможности обеспечения «красной» и «зеленой» зон по местам пребывания коронавирусных больных. И отсутствия СИЗ при контакте с ковид-положительными больными и теми, у кого подозревали коронавирус. Так же медик – каждый третий зараженный в Бишкеке и Оше. Несмотря на рапорты республиканского штаба по коронавирусу и официальных властей, что «всем всего хватает», сами медработники обращаются к волонтерским организациям за помощью: масок, перчаток, бахил, противочумных костюмов на них не хватает. Аналогичным образом складывается ситуация и в одной из дружественных Кыргызстану стран – в Пакистане.
Пакистан входит в топ-5 стран, откуда в Кыргызстан завезли COVID-19. Оттуда вернулись домой даваатчики, представители запрещенного в России и ряде стран мира, но разрешенного в Кыргызстане «Таблиги джамаат». В этой стране по статистике каждый девятый инфицированный – медик. А из-за неспособности властей обеспечить медработников всем необходимым для работы в сложной эпидситуации люди в белых халатах выходят на митинги. По данным Al Jazeera, только в одном городе Кветта несколько дней назад задержали 50 участников акции протеста, требовавших выдачи СИЗ. В то время, как по телевидению правительственные чиновники страны выступают в медицинских респираторах, в пакистанских провинциях нет даже одноразовых медицинских масок и санитайзеров. В республиканских СМИ те из медработников, что смогли достучаться до журналистов, говорят о том, что у них нет продовольствия и зарплат в достаточном количестве, и о том, что они вынуждены перерабатывать смены с большой нагрузкой. На сегодня страну в Большой Юго-Восточной Азии опережает по числу зараженных только более крупная Индия: на 11 апреля в Пакистане по данным Университета Джона Хопкинса 4788 случаев коронавируса, 71 умерший и 762 исцелившихся от него. И похоже, что Кыргызстан взял именно с этой страны негативный пример противодействия коронавирусу.
О том, что для Пакистана приход коронавируса значит не только кризис здравоохранения, но и системы госуправления, стало понятно еще в конце марта, до выступлений медицинских работников. Мадиха Афзал, доцент факультета государственной политики Брукингского института, в своем материале «Пакистан балансирует на грани потенциальной катастрофы с коронавирусом» в конце марта проанализировала, как развивалась ситуация вокруг вируса в Пакистане и что вело его к кризису. Первой непопулярной мерой было то, что республика отказалась практически единственной в мире забирать своих подданных из китайского эпицентра коронавируса города Ухань. Многие аналитики считают, что этот шаг был сделан не только для того, чтобы избежать завоза вируса в страну со слабой системой общественного здравоохранения, но и для того, чтобы показать свою лояльность и «всепогодную дружбу» Пекину как флагман ОПОП. Второй ошибкой стала схема реагирования властей на ситуацию и уровень обеспечения безопасности для населения: как для уже инфицированных, так и для тех, кто оказался с ними в контакте.
«…Первый случай заболевания коронавирусом в стране у паломника, вернувшегося из Ирана, диагностировали в Карачи 26 февраля. Его изолировали и отследили его контактных лиц. По состоянию на 12 марта в Пакистане был зарегистрирован только 21 подтвержденный случай заболевания этим вирусом. Только 13 марта правительство объявило о ряде жестких мер, включая закрытие границ с Ираном и Афганистаном, закрытие всех государственных и частных учебных заведений и отмену парада в честь Дня Пакистана 23 марта (дня становления республики как независимого мусульманского государства, пакистанского Дня Независимости, прим.авт.). Для борьбы с коронавирусом на федеральном уровне был создан Национальный координационный комитет, а для осуществления ответных мер был задействован Национальный орган по управлению стихийными бедствиями Пакистана (иначе говоря, пакистанский МЧС, прим.авт.)», – отметила Афзал.
Однако ситуация начала выходить из-под контроля властей: в начале марта помимо паломников из Ирана, заболевание начало поражать представителей «Таблиги джамаат», более 150 тысяч которых из разных стран к 12 марта собрались в пакистанском Лахоре на ежегодный слет. Исламабад вынужден был попросить их покинуть страну и отправиться по домам, однако часть из представителей движения уже была заражена и инфицировала единоверцев. Пакистанские власти успели проверить только 1500 иностранных представителей общины, приехавших на мероприятие, остальные успели покинуть страну без обследования. Не успели они проверить сразу и всех участников его из числа своих граждан. Но проблема возникла не только со слетом в Лахоре.
«…Через несколько дней после этого, 13 марта, проблема возвращения паломников из Ирана резко обострилась. Все, кто возвращался оттуда домой, были помещены на карантин вместе в ужасных условиях в лагере в Тафтане на территории Белуджистана. Там не было никакого тестирования, и те, у кого были симптомы, не были изолированы. Вирус свободно передавался от человека к человеку, кроме того, находившимся в Тафтане не было запрещено покидать лагерь и выходить в город за покупками. Через 2 недели их отпустили домой, по дороге в свои провинции никаких мер предосторожности не соблюдалось. Власти провинций проверили их сразу же по прибытии, тех, чьи анализы дали положительный результат, направили в карантинные центры. Известно, что так удалось выявить около 600 коронавирусных больных, тысячи человек остаются в карантинных центрах по всей стране, и по некоторым данным, часть из них пытается сбежать», - констатировала Афзал.
Наконец, Пакистан слишком поздно начал вводить ограничительные меры для верующих по всей стране, связанные с посещением мечетей: они появились уже после того, как участники слета в Лахоре и паломники отправились по домам. Коллективные молитвы стали еще одним источником контактных заражений.
И правда, политическая модель Пакистана и избранная им стратегия противостояния коронавирусу (кардинально отличающаяся от самостоятельной и эффективной модели противостояния ему со стороны Тайваня, который пока держит планку государства в Юго-Восточной Азии с минимальным на свои миллионы населения числом случаев инфицирования и смертей) может привести к плачевным последствиям для населения. Министерство планирования, развития и частного предпринимательства уже подсчитало: пакистанскую экономику будет лихорадить ближайшие три месяца. По данным, приведенным пакистанским ежедневником Express Tribune, если страна вынуждена будет из-за коронавируса сейчас полностью остановить все производства и заморозить рабочие места, то без работы останутся порядка 18, 53 млн человек: это 30% трудоспособного населения. Убытки национальной экономики же составят от 2 до 2, 5 трлн пакистанских рупий (11, 9 – 12 млрд долларов США). В адрес премьера Имран Хана уже летят камни критики. Представитель одной из крупнейших политических сил в республике, фундаменталистской партии «Джамаат-и-Ислами» сенатор Амир Сираджул Хак в открытую обвинил правительство в ненадлежащих мерах борьбы с эпидемией и в халатности.
«…Этим людям, оказавшимся без помощи и поддержки ( инфицированным и тем, у кого подозревают вирус, прим.авт.) можно сочувствовать. Правительство закрыло их в тесных переполненных комнатах, а затем равнодушно оставило их», – приводит его слова национальная газета The News International. – «Пандемию коронавируса в Пакистане можно было бы эффективно контролировать на границе Тафтана, поместив всех паломников в карантин и обследовав их. Тогда случаев заражения в стране было бы гораздо меньше».
В настоящее время Исламабад пытается наверстать упущенное: найти и проверить на коронавирус хотя бы тех, кто был на слете таблиговцев в Лахоре. Так, по данным AFP, в провинции Хайбер-Пахтунхва выявлено и помещено на карантин более 5 тысяч представителей движения, побывавших на слете – у части из них уже нашли коронавирус. В провинции Синд исследуется порядка 8 тысяч человек, в самом центральном городе Лахоре провинции Пенджаб число помещенных в карантин и тестируемых достигает 7 тысяч человек. Но из-за того, что коронавирус ограничил транспортное сообщение между пакистанскими районами, десятки тысяч участников слета и тех, кто с ними контактировал, пока не обследованы и не помещены в карантинные зоны. Поэтому не исключается, что в ближайшие недели число заражений и летальных исходов в Пакистане возрастет.
