Примерное время чтения: 8 минут
299

Кыргызстан взял негативный пример реагирования на коронавирус с Пакистана

В Кыргызстане продолжают фиксировать новые случаи инфицирования COVID-19. За 4 дня до официального окончания режима ЧП в нескольких регионах республики, а также в столице Бишкеке, темпы инфицирования и выявления новых случаев не уменьшаются. За последние сутки, по данным Минздрава КР, был выявлен 41 новый случай инфицирования, всего их по стране 339. Каждый шестой случай по стране – 51 человек – это медицинский работник, заразившийся на рабочем месте из-за невозможности обеспечения «красной» и «зеленой» зон по местам пребывания коронавирусных больных. И отсутствия  СИЗ при контакте с ковид-положительными больными и теми, у кого подозревали коронавирус. Так же медик – каждый третий зараженный в Бишкеке и Оше. Несмотря на рапорты республиканского штаба по коронавирусу и официальных властей, что «всем всего хватает», сами медработники обращаются к волонтерским организациям за помощью: масок, перчаток, бахил, противочумных костюмов на них не хватает.  Аналогичным образом складывается ситуация и в одной из дружественных Кыргызстану стран – в Пакистане.

Пакистан входит в топ-5 стран, откуда в Кыргызстан завезли COVID-19. Оттуда вернулись домой даваатчики, представители запрещенного в России и ряде стран мира, но разрешенного в Кыргызстане «Таблиги джамаат».  В этой стране по статистике каждый девятый инфицированный – медик. А из-за неспособности властей обеспечить медработников всем необходимым  для работы в сложной эпидситуации люди в белых халатах выходят на митинги. По данным Al Jazeera, только в одном городе Кветта несколько дней назад задержали 50 участников акции протеста, требовавших выдачи СИЗ. В то время, как по телевидению правительственные чиновники страны выступают в медицинских респираторах, в пакистанских провинциях нет даже одноразовых медицинских масок и санитайзеров. В республиканских СМИ те из медработников, что смогли достучаться до журналистов, говорят о том, что у них нет продовольствия и зарплат в достаточном количестве, и о том, что они вынуждены перерабатывать смены с большой нагрузкой. На сегодня страну в Большой Юго-Восточной Азии опережает по числу зараженных только более крупная Индия: на 11 апреля в Пакистане по данным Университета Джона Хопкинса 4788 случаев коронавируса, 71 умерший и 762 исцелившихся от него. И похоже, что Кыргызстан взял именно с этой страны негативный пример противодействия коронавирусу.

О том, что для Пакистана приход коронавируса значит не только кризис здравоохранения, но и системы госуправления, стало понятно еще в конце марта, до выступлений медицинских работников. Мадиха Афзал, доцент факультета государственной политики Брукингского института, в своем материале «Пакистан балансирует на грани потенциальной катастрофы с коронавирусом» в конце марта проанализировала, как развивалась ситуация вокруг вируса в Пакистане и что вело его к кризису. Первой непопулярной мерой было то, что республика отказалась практически единственной в мире забирать своих подданных из китайского эпицентра коронавируса города Ухань. Многие аналитики считают, что этот шаг был сделан не только для того, чтобы избежать завоза вируса в страну со слабой системой общественного здравоохранения, но и для того, чтобы показать свою лояльность и «всепогодную дружбу» Пекину как флагман ОПОП. Второй ошибкой стала схема реагирования властей на ситуацию и уровень обеспечения безопасности для населения: как для уже инфицированных, так и для тех, кто оказался с ними в контакте.

«…Первый случай заболевания коронавирусом в стране у паломника, вернувшегося из Ирана, диагностировали в Карачи 26 февраля. Его изолировали и отследили его контактных лиц. По состоянию на 12 марта в Пакистане был зарегистрирован только 21 подтвержденный случай заболевания этим вирусом. Только 13 марта правительство объявило о ряде жестких мер, включая закрытие границ с Ираном и Афганистаном, закрытие всех государственных и частных учебных заведений и отмену парада в честь Дня Пакистана 23 марта (дня становления республики как независимого мусульманского государства, пакистанского Дня Независимости, прим.авт.). Для борьбы с коронавирусом на федеральном уровне был создан Национальный координационный комитет, а для осуществления ответных мер был задействован Национальный орган по управлению стихийными бедствиями Пакистана (иначе говоря, пакистанский МЧС, прим.авт.)», – отметила Афзал.

Однако ситуация начала выходить из-под контроля властей: в начале марта помимо паломников из Ирана, заболевание начало поражать представителей  «Таблиги джамаат», более 150 тысяч которых из разных стран к 12 марта собрались в пакистанском Лахоре на ежегодный слет. Исламабад вынужден был попросить их покинуть страну и отправиться по домам, однако часть из представителей движения уже была заражена и инфицировала единоверцев. Пакистанские власти успели проверить только 1500 иностранных представителей общины, приехавших на мероприятие, остальные успели покинуть страну без обследования. Не успели они проверить сразу и всех участников его из числа своих граждан. Но проблема возникла не только со слетом в Лахоре.

«…Через несколько дней после этого, 13 марта, проблема возвращения паломников из Ирана резко обострилась. Все, кто возвращался оттуда домой, были помещены на карантин вместе в ужасных условиях в лагере в Тафтане на территории Белуджистана. Там не было никакого тестирования, и те, у кого были симптомы, не были изолированы. Вирус свободно передавался от человека к человеку, кроме того, находившимся в Тафтане не было запрещено покидать лагерь и выходить в город за покупками. Через 2 недели их отпустили домой, по дороге в свои провинции никаких мер предосторожности не соблюдалось. Власти провинций проверили их сразу же по прибытии, тех, чьи анализы дали положительный результат, направили в карантинные центры. Известно, что так удалось выявить около 600 коронавирусных больных, тысячи человек остаются в карантинных центрах по всей стране, и по некоторым данным, часть из них пытается сбежать», - констатировала Афзал.

Наконец, Пакистан слишком поздно начал вводить ограничительные меры для верующих по всей стране, связанные с посещением мечетей: они появились уже после того, как участники слета в Лахоре и паломники отправились по домам. Коллективные молитвы стали еще одним источником контактных заражений.

«…В то время как многие мусульманские страны, включая Саудовскую Аравию, отменили коллективные молитвы, пакистанские мечети оставались открытыми. Система здравоохранения страны – с устаревшими и ограниченными государственными медицинскими учреждениями и дорогостоящими частными больницами, недоступными для всех, кроме богатых – к сожалению, оказалась не готова справиться с наплывом тяжелобольных пациентов. Врачам не хватает средств индивидуальной защиты: по статистике, каждый девятый инфицированный в Пакистане   – медицинский работник. Последствия дальнейшего распространения этой болезни будут разрушительными. И то, как в Пакистане отреагировали на случаи коронавируса, разоблачает его неработоспособную политическую модель», – констатировала Афзал.

И правда, политическая модель Пакистана и избранная им стратегия противостояния коронавирусу (кардинально отличающаяся от самостоятельной и эффективной модели противостояния ему со стороны Тайваня, который пока держит планку государства в Юго-Восточной Азии с минимальным на свои миллионы населения числом случаев инфицирования и смертей) может привести к плачевным последствиям для населения. Министерство планирования, развития и частного предпринимательства уже подсчитало: пакистанскую экономику будет лихорадить ближайшие три месяца. По данным, приведенным пакистанским ежедневником Express Tribune, если страна вынуждена будет из-за коронавируса сейчас полностью остановить все производства и заморозить рабочие места, то без работы останутся порядка 18, 53 млн человек: это 30% трудоспособного населения. Убытки национальной экономики же составят от 2 до 2, 5 трлн пакистанских рупий (11, 9 – 12 млрд долларов США). В адрес премьера Имран Хана уже летят камни критики. Представитель одной из крупнейших политических сил в республике, фундаменталистской  партии «Джамаат-и-Ислами» сенатор  Амир Сираджул Хак в открытую обвинил правительство в ненадлежащих мерах борьбы с эпидемией и в халатности.

«…Этим людям, оказавшимся без помощи и поддержки ( инфицированным и тем, у кого подозревают вирус, прим.авт.) можно сочувствовать. Правительство закрыло их в тесных переполненных комнатах, а затем равнодушно оставило их», – приводит его слова национальная газета The News International. – «Пандемию коронавируса в Пакистане можно было бы эффективно контролировать на границе Тафтана, поместив всех паломников в карантин и обследовав их. Тогда случаев заражения в стране было бы гораздо меньше».

В настоящее время Исламабад пытается наверстать упущенное: найти и проверить на коронавирус хотя бы тех, кто был на слете таблиговцев в Лахоре. Так, по данным AFP, в провинции Хайбер-Пахтунхва выявлено и помещено на карантин более 5 тысяч представителей движения, побывавших на слете – у части из них уже нашли коронавирус. В провинции Синд исследуется порядка 8 тысяч человек, в самом центральном городе Лахоре провинции Пенджаб  число помещенных в карантин и тестируемых достигает 7 тысяч человек. Но из-за того, что коронавирус ограничил транспортное сообщение между пакистанскими районами, десятки тысяч участников слета и тех, кто с ними контактировал, пока не обследованы и не помещены в карантинные зоны. Поэтому не исключается, что в ближайшие недели число заражений и летальных исходов в Пакистане возрастет.

Оцените материал
Оставить комментарий (0)